Лайон Де Камп - Башня Занида [Авт.сборник]

Наконец они оказались в тесном великолепии Кхарджу с его магазинами и торговыми конторами. После поворота на юго-восток перед ними появился холм, увенчанный древним замком королей Балхиба.

— Кастамбанг, — сказал Квейс, указывая своей тростью.

Фаллон великодушно позволил Квейсу заплатить извозчику (в конце концов, у мастера-шпиона была возможность покопаться в бездонном кошельке Гхуура) и последовал за ним в здание. Здесь стоял привычный привратник, центральный двор украшали фонтаны и статуи из далекого Катай-Джогорая.

Кастамбанг, которого Фаллон никогда не встречал раньше, оказался не совсем типичным кришнянином: с волосами не зеленого, а, скорее, желтого цвета и с изборожденным глубокими и резкими морщинами лицом. Его огромное тело было завернуто в ярко-красную тогу в стиле сурусканда.

Квейс после обычной церемонии приветствия сказал:

— Зер, мы хотели бы поговорить наедине.

— О, — ответил Кастамбанг, — это можно устроить.

Не изменяя выражения лица, он ударил в небольшой гонг, висевший на стене. Хвостатый человек, выходец из Колофтских болот Микарданда, просунул голову в комнату.

— Подготовь логово, — сказал банкир, а затем обратился к Фаллону: — Не хотите ли, землянин, сигару? Место скоро будет готово.

Сигара оказалась великолепной.

— Вы были на нашем празднике, мастер Туранж? — завел банкир светскую беседу, пока готовили изолированное помещение.

— Да, зер. Я был в театре прошлым вечером, третий раз в своей жизни.

— Что показывали?

— «Печальную трагедию королевы Деджанаи из Квириба» Саккиза, в 14-ти актах.

— И как, она понравилась вам?

— Только до десятого акта. После этого пьеса начала повторяться. Более того, сцена была так завалена трупами, что актеры с трудом пробирались по ней…

Квейс зевнул. Кастамбанг сделал презрительный жест:

— Зер, этот Саккиз из Руза — один их тех современных писателей, которые, не зная, что сказать, говорят ерунду, но в наиболее эксцентричной манере. Вы бы лучше посетили классические пьесы, например «Заговорщиков» Хариана, которую будут представлять завтра вечером.

В этот момент вновь появился колофтянин.

— Готово, хозяин.

— Пойдемте, господа, — сказал Кастамбанг, вставая.

Стоя, он производил менее внушительное впечатление, так как был коротконог и с трудом передвигался, подпрыгивая и прихрамывая. Он провел их через зал к занавешенной двери, около которой стоял хвостатый слуга. Лакей отворил дверь, и Кастамбанг жестом пригласил гостей войти. Они вступили в большую клетку, укрепленную на столбе. Клетка вдруг начала спускаться, а сверху послышался скрип зубчатого колеса. Кастамбанг украдкой бросал на своих посетителей выжидающие взгляды, но потом разочарованно сказал:

— Я забыл, мастер Энтане. На Земле вы, конечно, привыкли к лифтам?

— Конечно, — ответил Фаллон. — Но это прекрасное новшество. Напоминает лифты в маленьких французских гостиницах на Земле, но те используются лишь для подъема.

Лифт с шумом остановился на большой кожаной подушке. Лифт Кастамбанга после Сафка был наибольшей достопримечательностью Занида, и Фаллон слышал о нем и раньше. Подъем его осуществлялся двумя дюжими колофтянами при помощи системы блоков, а спуск контролировался грубым тормозом. Фаллон подумал, что когда-нибудь лифтеры утратят бдительность и с грохотом обрушат своего хозяина на дно. Но пока новоизобретенное приспособление частично возмещало недостаточную подвижность банкира.

Кастамбанг провел гостей через тускло освещенный зал и несколько коридоров к большой двери из дерева конг, перед которой стоял арбалетчик с заряженным оружием. Фаллон заметил поперечный разрез в полу перед дверью длиной в несколько метров. Взглянув вверх, он увидел такой же разрез в потолке. Через разрезы можно было опустить решетку. Арбалетчик отворил дверь, в створках которой оказалось несколько амбразур, прикрытых сдвигающимися металлическими плитами, и они оказались в небольшой комнате с несколькими дверями. Перед одной стоял колофтянин с дубинкой, усеянной шипами.

Эта дверь открывалась в соседнюю маленькую комнатку, где находился человек в облачении микардандского рыцаря и с обнаженным мечом. А оттуда еще одна дверь вела уже непосредственно в логово — подземное помещение из огромных каменных плит, с единственной входной дверью и несколькими вентиляционными отверстиями в потолке.

На каменном полу стоял большой инкрустированный стол из дерева конг, с изображением стилизованной раковины сафка среди сложных узоров. Вокруг него — дюжина стульев из того же материала. К радости Фаллона, он поселился среди балхибцев, которые используют стулья, в то время как другие кришнянские народы садятся на корточки или складывают ноги наподобие йогов. Его суставы были мало приспособлены к такой гимнастике.

Они сели. Колофтянин встал у двери.

— Во-первых, — начал Квейс, — я прошу принести две с половиной тысячи кардов золотом за мой счет.

Кастамбанг поднял свои антенны:

— Вам говорили, что банкирский дом Кастамбанга испытывает финансовые трудности? В таком случае могу вас заверить, что это ложь!

— Вовсе нет, зер. У меня есть свои интересы.

— Хорошо, мой добрый зер, — сказал Кастамбанг, начиная писать записку. — Очень хорошо.

Он отдал записку колофтянину, который поклонился и исчез. Квейс сказал:

— Мастер Энтане обещает мне… нам нужно составить обязательство. Он расскажет мне, что происходит в Сафке…

Квейс сообщил еще несколько подробностей, добавив, что деньги будут выплачены Фаллону после выполнения задания. Колофтянин вернулся и со звоном поставил мешок, весивший около семи килограммов. Кастамбанг развязал его и вывалил монеты на стол.

Фаллон затаил дыхание и с трудом удержался от того, чтобы не наклониться над грудой монет и с жадностью глядеть на них. На Земле человек может прожить всю жизнь и не увидеть золотой монеты. Но вот здесь, на Кришне, монеты все еще делаются из тяжелого блестящего металла, который заставляет сердца биться: настоящие монеты в исконном смысле, а не кусочки ничего не стоящей бумаги. Республика Микарданд однажды, узнав о земном обычае, попыталась выпустить бумажные деньги, но разразившаяся безудержная инфляция настроила все остальные государства против выпуска бумажных денег.

Фаллон осторожно взял одну десятикардовую монету и принялся осматривать при желтом свете лампы, поворачивая ее, как бы интересуясь экзотической вещью, а не золотом. На самом деле именно из-за золота он готов был лгать, воровать, убивать — ради трона, который решил вернуть себе во что бы то ни стало.